Желтолицый, из серии Йорики. 1997 бумага, карандаш
В работах этой серии
пластика формы становится говорящей, она обретает качества гротеска, с
каким- то карнавальным венецианским
началом.
Его размышления о жизни и смерти трансформировались в серию образов.
Они выстраивались, как и кино, в цепочку из кадров – образов, живущих
в некоем временном отрезке.